В своих мемуарах «А музы не молчали… Рассказывает актер» Анатолий Викентьевич Королькевич пишет: «Новобрачные в блокадном Ленинграде — это было необычайное событие! Это было поэтически-героическое событие! Жизнь шла наперекор всему страшному. Скажите — можно было подождать? Можно было переждать? Нет. Это был вызов врагу. Это был удар по врагу»
Свадьба, куда были приглашены А.В. Королькевич и Н.И. Болдырева, состоялась в декабре 1941 года.
«Невеста в белом платье. На груди вместо цветка красовалась маленькая зеленая елочная веточка, а на ней крошечная, слегка пожелтевшая шишечка. Жених — в белой рубашке, тщательно выутюженном костюме, с такой же елочной веточкой.
Мы садимся за свадебный стол. Свадебный стол! Он накрыт по всем правилам мирного времени. Белая скатерть, графины с какой-то зеленой жидкостью, рюмки, фужеры и посередине — большое белое блюдо, наполненное красной свеклой. Свекла — вот это сюрприз! Свекла — это деликатес! Это… Но потом оказалось, что свекла только сверху, тоненьким слоем, а внизу турнепс… тоже съедобная штука.
В блокаду ели всё: дуранду — она тут уже присутствовала, шроты (Не шпроты! Прошу не путать. Шроты — это дуранда дуранды, то есть вытяжка из дуранды), студень из клея. (Дуранда — остатки семян масличных растений после выжимания из них масла; жмых — пояснение авторов статьи)
Комната освещалась забавными светильниками — бутылки с керосинной смесью, пробка, фитиль, металлический предохранитель. В общем — замысловатая конструкция. Этих коптилок в Ленинграде было много — каждый конструировал сам, как мог. Но эти светильники были сделаны по всем правилам блокадного искусства, то есть экономичными и некоптящими.
С большинством гостей мы были знакомы. Это всё были друзья и сослуживцы новобрачных. Народу село за стол человек двенадцать-пятнадцать.
Хлеба не было. Вместо хлеба у каждой тарелочки лежала небольшая черная лепешка из дуранды, поджаренная, видимо, на постном масле.
Наступил момент, когда была подана команда поднять бокалы. Я взял свою рюмку, наполненную зеленой жидкостью, с любопытством понюхал и почувствовал какой-то странно знакомый запах… парикмахерской. Переглянулся с соседом, он тоже, видимо, не разобрал, что это. Я потянул немножечко, почмокал — вода! Кисловато-горькая вода. Ну и «опрокинул». С аппетитом съел турнепс, приправленный красной свеклой, пожевал дуранду, еще одну рюмочку выпил за здоровье молодых. Первая была, конечно, за победу!
Потом выяснили рецепт витаминного ликера. На ведро хвойной настойки два флакона цветочного одеколона. При такой дозировке не охмелеешь!
За столом долго не сидели, так как стол был, не в обиду будь сказано хозяевам, в основном бутафорский. Но каждый понимал ситуацию. Завели патефон и стали танцевать. А фашисты делали свое грязное дело. Они посылали снаряд за снарядом, а мы плевали на них и танцевали, пели песни, вспоминали смешные рассказы, веселились, как на свадьбе… до утра!
Королькевич А. В. А музы не молчали: рассказывает актер / А. В. Королькевич. – Ленинград: Лениздат, 1965. – 215 с.